Я довольно много прочитал рассказов о Перу, и у меня сложился определенный образ страны еще до поездки. В реальности все оказалось почти наоборот.

Опираясь на высказывания в сети о перуанцах, я был готов к худшему – тотальное воровство, вымогательство и обман. Но, перуанцы стали для меня самым приятным сюрпризом в поездке. Жители Перу мне понравились: спокойные, доброжелательные, не навязчивые, они всегда легко шли на контакт и старались помочь, если это было нужно. За все время у меня не возникло ни одной проблемы с местным населением, даже с представителями туристической сферы и таксистами – извечной группой риска. Но особенно меня поразили местные индейцы. Такой открытости и неагрессивности я не встречал нигде. В моем личном рейтинге они сильно опередили коренных жителей Америки из других стран (Чили, Боливии, Мексики и Гватемалы). Особенно это было удивительно на контрасте с соседями-боливийцами. Вспоминая свой опыт общения боливийскими аборигенами, я извлек из памяти все шпионские способы фотографирования колоритных представителей местного этноса, но это совершенно не понадобилось. Почти все потомки инков без проблем соглашались фотографироваться, и даже если потом выпрашивали деньги, то делали это очень пассивно, без особой надежды на успех или агрессии. Возможно, помогло отсутствие языкового барьера, который был раньше с боливийцами, но, с другой стороны, многие из встреченных индейцев в Перу, говорили только на  местном наречии - кечуа.

Будучи в Священной долине (окрестности Куско), невозможно не обратить внимание на индейцев в ярких традиционных нарядах. В основном они спускаются из нескольких горных деревень, чтобы продавать туристам свои поделки или закупаться продуктами на местных рынках. Я решил съездить в одну такую деревню. Выбор пал на селение Huilloc (Уийох), поскольку туда раньше всего уходил транспорт.

Приехав в деревню, я нашел на главной улице только школу и группу женщин, пытающихся затащить немногочисленных туристов в свои магазины с сувенирами. Побродив по пустым улицам, я понял, что так ничего не увижу. Остановил проходящих мимо барышень, и спросил кто у них тут главный?

– Президент коммуны – сеньор Альберто, – ответили мне барышни – он вооон там на горе живет.

Каждое подобное селение живет коммуной. У каждой коммуны есть президент, не меньше)) Как назло президент Альберто жил на самой верхотуре. Я еще не полностью адаптировался к высоте, поэтому подъем дался нелегко. К моему разочарованию, президента не оказалось дома, он отправился с официальным визитом в Ольянтаитамбо – городок, из которого я сюда и приехал. Насмерть перепуганная моим визитом первая леди деревни посоветовала мне обратиться к секретарю коммуны, который жил на вершине противоположной горы...

Единственное, что утешало по дороге с горы на гору – многочисленные дети, бегущие в школу, которые живописно дополняли картину.

Секретаря коммуны Николаса тоже не оказалось дома, но его мать и жена были несказанно рады белому «журналисту», который приехал, чтобы прославить их деревню на весь мир – это я им так сказал))

За секретарем, пасущим овец, был послан гонец, а все семейство быстро облачилось в традиционную одежду, и были извлечены из дома образцы народных ремесел – цветные тряпки, браслеты, куклы и пр. Все с удовольствием позировали и рассказывали о своей жизни. Живут они, конечно в абсолютной нищите, но это никак не влияет на их позитивное отношение к жизни.

Прибежал запыхавшийся секретарь, и сказал, что ввиду невероятной занятости он не сможет мне провести экскурсию по деревне, но отправит к правильным людям, которые мне все покажут. Потом семейство, посовещавшись на кечуа, родило план как использовать себе во благо мой визит. Сказали, что у них есть традиция, по которой дорогой гость должен остричь первые волосы их ребенку. Где-то в огороде был отловлен двухлетний сын, и орущего и упирающегося его притащили в дом.

Глядя на меня ребенок устроил истерику, но родители его скрутили, и весело гогоча организовали процесс ритуальной стрижки.

Клиент до стрижки.

После.

Результат.

После стрижки младенца, мне торжественно заявили, что теперь я породнился с их семьей, и спросили, не мог бы богатый родственник помочь им материально?... Я напомнил новым родственникам, что только что купил у них куклу для своей дочки.

– Ах, да, склероз – весело замахали мои индейские родичи.

Затем, спустившись в деревню, я посетил две школы (начальную и среднюю). Больше толком никого не удалось найти, поскольку все либо работали в поле, либо уехали торговать. В школах мне учителя рассказывали о том, что местные власти  совершенно не помогают, и все приходится делать своими силами или надеяться на материальную помощь меценатов – нескольких немцев и англичан, которые помогают материально. Чтобы был понятен уровень цен в Уийох, представьте, что обед на 80 школьников обходиться в 40 солей (примерно 15 долларов).

Интересно, что после занятий во дворе школы гоняют мяч не мальчики, а преимущественно девочки!

Вообще, как я понял, тут нет никаких поблажек женской половине по части физических нагрузок. Например, строительством теплицы для школы занимается в основном «слабая половина» деревни – расчищают территорию от камней, ворочают кирпичи, котрые сохнут на солнце и т.д.

А мужики в это время греются на солнце)) Шутка! На самом деле, вкалывают все – иначе тут не проживешь.

Учителей в обоих школах очень интересовали мои политические воззрения. Они сами придерживаются крайне левых взглядов, и говорили, что Ленин – это сила, а также блистали знаниями имен русских писателей: Толстой, Достоевский, Горький.

Кстати, о политике. В Перу повсеместно грядут выборы в местные органы, поэтому все  тотально завешано политической агитацией. По городам и весям разъезжают агитбригады, которые в основном наливают народу чичу – местное слабо-алкогольное пойло.

– Амиго! Выпей чичу за нашего кандидата такого-то. Голосуй за него, и у тебя все будет!

Но, скорее всего, за кого бы они не проголосовали, ничего не изменится. По крайней мере, как мне рассказали жители Уийох, надежды на власти у них нет, поэтому будут рассчитывать на свои силы, как всегда.